Русская православная церковь становится похожей на финансово-промышленную группу
Деньги – тяжкий крест
Сребролюбие — адский грех. На ежегодном собрании московского клира Патриарх Московский и всея Руси Алексий II постращал пастырей, взимающих плату за совершение таинств, Страшным судом. Он напомнил, что «ничто так не отторгает людей от веры, как корыстолюбие священников и служителей храмов», а сребролюбие обозвал «гнусной, убийственной страстью, иуди-ным предательством по отношению к Богу, адским грехом». Алексий II сравнил храмы, торгующие «церковными услугами», с «коммерческими фирмами» и посетовал на «обмирщение православного сознания».
Русская православная церковь становится похожей на финансово-промышленную группу
Никулин Владимир
У группы есть «филиалы» в стране и за рубежом. Каждый из тысяч приходов, сотен монастырей и десятков епархиальных управлений, не говоря уже о коммерческих дочерних фирмах, зарегистрирован как самостоятельное юридическое лицо, обладающее собственным банковским счетом. Заводы, отели, торговые точки – светский промысел постепенно превращает РПЦ в весьма влиятельную ФПГ.
Корпорация «Церковь»
– РПЦ, – считает директор Института изучения религии стран Балтии и СНГ Николай Митрохин, – это гигантская корпорация. Тут под единой маркой действуют сотни тысяч самостоятельных экономических агентов. Начиная с небольших предприятий, создаваемых отдельными священниками, и заканчивая общецерковными предприятиями. За год она получает от своей хозяйственной деятельности доходы, сравнимые с доходами средней металлургической компании. В общероссийских масштабах вроде бы немного. Но церковь контролирует и ряд предприятий, имеющих более значимые обороты. Плюс пожертвования от государственных и частных компаний на различные православные программы.
О какой именно сумме идёт речь – большая церковная тайна. Светские аналитики называют цифру в несколько миллиардов долларов чистой прибыли в год. Самое известное предприятие РПЦ, приносящее Патриархии приличную прибыль – завод «Софрино», выпускающий церковную утварь.
– Есть ещё множество крупных компаний, которые по объёмам производства сопоставимы с «Софрино», но они предпочитают себя не афишировать, – уверяет кандидат исторических наук Митрохин. – Одна из самых известных в Москве находится в Новоспасском монастыре и специализируется на производстве маленьких деревянных иконок с наклеенными бумажными образами. Троице-Сергиева лавра считается крупнейшим производителем свечей и полиграфии. А «Софрино» – просто бренд, причём не самый популярный. Патриарх на каждом Архиерейском соборе призывает епископов покупать софринскую продукцию. Они, конечно, покупают понемногу. Но реально предпочитают более дешевый товар.
Собственная продукция продается в собственных торговых точках, которых в России – десятки тысяч. Недавно появился даже свой интернет-магазин «Сретение». А в Москве началось строительство нескольких торговых центров, часть площадей которых столичные власти подарили РПЦ.
От гостиниц до казино
Чтобы рулить денежными потоками РПЦ, создан собственный Центр инвестиционных программ. Елена Шульгина, председатель правления центра, поясняет:
– Это сделано с благословения Патриарха для осуществления экономических программ Русской православной церкви.
«Осуществляют» в сфере сельскохозяйственного и гостиничного бизнеса. Первым проектом станет строительство масштабного гостинично-жилищно-офисного комплекса в Твери – стоимостью 10 миллионов американских у.е. В чуть меньшую сумму обойдется обустройство Боголюбовского луга под Владимиром.
Опыт успешного хостельера у РПЦ уже имеется. Помимо мелких паломнических приютов, в 1991 году у Свято-Данилова монастыря в Москве была открыта гостиница «Даниловская» – нескромная пятиэтажка с сотней номеров класса люкс-полулюкс и тремя апартаментами. Из достоинств, кроме «низкой» цены почти в 200 баксов за ночь, в «Даниловской» мне расписали шикарный ресторан с баром, бильярд и две комфортабельные сауны.
Кроме гостиниц, РПЦ приходится управляться с сотнями малых и средних предприятий по всей стране. Речь идёт не только о церковных лавках и свечных заводиках. Ещё в 90-х дальневосточные епархии добились от местных властей льготных квот на добычу краба и лосося и занялись с Божьей помощью рыбным промыслом. Тогда же РПЦ стала одним из создателей АО «Международное экономическое сообщество» (МЭС), которое вскоре увлеклось экспортом нефти и нефтепродуктов, принося по два с половиной миллиарда долларов прибыли в год.
К сегодняшнему дню РПЦ из состава учредителей МЭС, правда, вышла. Зато Церковная финансово-промышленная компания «Александрия» существует и по сей день. Чем именно занимается – не очень понятно, но в её уставных документах главной целью значится «извлечение прибыли в интересах материального обеспечения программ РПЦ по духовному развитию России». Перечень родов деятельности занимает почти две страницы. Он включает в себя не только «эксплуатацию морских судов», но и организацию торговли «алкогольными напитками, пивом, табачными изделиями» вкупе с «организацией коммерциализированных игр и казино».
Именем Господа
То, что компания «Святой источник», закатывающая в пластик питьевую воду, имеет к церкви какое-то отношение, духовники отрицали всегда. Сегодня «Источник» действительно отделен от православия: три года назад его купила фирма Nestle. Но до этого компания принадлежала кипрскому офшору Saint Springs Ltd., «информационным спонсором» которого выступала... Костромская епархия (воду благословил лично архиепископ Костромской и Галичский Александр). Церковный историк Николай Митрохин утверждает:
– Производители просто платили определенную сумму епископу за православную этикетку с его подписью и обещанием потратить часть денег на храмы. Теперь эта же вода рекламируется уже без всяких кивков на РПЦ (тем более что епископ перестал выполнять свои обязательства), упор делается на известный бренд.
Но на имени Бога церковь все равно успела подзаработать. Прибыль епархии по «Святому источнику» известна. По договору 1994 года святая братия получала фиксированный доход в размере 250 тысяч долларов в год.
А когда в Екатеринбурге православные оппозиционеры взбунтовались против попыток епископа поставить под контроль финансовые потоки ювелирной фабрики, принадлежавшей одному из монастырей, они раструбили «миру», что епархиальное управление за месяц выставки одной из «гастролирующих» святынь каким-то чудом срубило порядка 130 тысяч баксов.
Вот уже полтора года в храмах Санкт-Петербурга звучат проникновенные слова в адрес ОСАГО и одной известной страховой компании, продающей полисы «автогражданки».
– Это наш совместный долгосрочный проект с Русской православной церковью. По желанию людей, которые покупают у нас полисы, их имена заносятся в специальные списки, которые мы передаем в церкви для молебнов во здравие застрахованных, – признались в компании. Но озвучить размер богоугодной помощи отказались.
Православный «офшор»
Столичный бизнесмен Дмитрий Орешкин поделился опытом из личной жизни:
– Пришел я в храм Христа Спасителя купить себе икону. Чека мне не выписали, а сказали: вы нам жертвуете три тысячи рублей, а мы вам даём освященную икону. То есть это не акт купли-продажи, а акт жертвования, что позволяет уходить от уплаты НДС и подоходного налога.
Не берутся налоги и с церковных обрядов. Как пояснил помощник секретаря Курганской и Шадринской епархии отец Филипп:
– Церковь не оказывает услуг населению. Церковь совершает таинства. Услуга – это действие, которое можно проверить, насколько оно хорошо совершено. Отремонтировали телевизор – я знаю, что мне его качественно отремонтировали. А как проверить церковные таинства? Оплата их, по сути, есть пожертвования, добровольный акт. А дань Богу ни в какие времена не облагалась налогом.
Защитники прав потребителей жалуются, что церковь создала крупнейшую в стране сеть «нелегального сбыта золотых и серебряных изделий». Ещё недавно РПЦ могла ввозить беспошлинно в страну спиртное и сигареты. Но и сегодня льгот у священников не меньше.
Если конкретно: церковь (полностью или частично) освобождена от уплаты налога на прибыль, транспорт, имущество, землю...
Настоятель Екатерининского кафедрального собора отец Павел целый год умудрялся совмещать служение в храме с предпринимательской деятельностью в ООО «Ритуал» – пока его не лишили духовного сана (правда, не за бизнес-амбиции, а за банальную кражу).
Ни одно из общецерковных мероприятий в последнее время не обходится без обсуждения финансовых вопросов, а Всемирный русский православный собор даже прозвали православным «Давосом».
На восьмом таком «Давосе» в прошлом году святая братия приняла Свод нравственных принципов и правил для бизнеса. Видимо, давая таким образом понять, что РПЦ в российской экономике – всерьёз и до Судного дня.
Справка. Заповеди бизнесмена, принятые на последнем церковном «Давосе»
«...Богатство – само по себе не благословение и не наказание. Это испытание и ответственность... Нужно уважать институт собственности, право владеть и распоряжаться имуществом... Хамство, лень, небрежность, неопрятность работника, соприкасающегося с клиентом, отталкивают последнего и тем наносят ущерб делу... Предприниматель должен помнить, что неуплата налогов – это хищение у сирот, стариков, инвалидов, других самых незащищенных людей...»
А что у них?
За рубежом участие церкви в бизнесе – дело нередкое. Католический институт религиозных дел является крупным игроком на финансовых биржах, получает дивиденды от акций крупнейших транснациональных корпораций, владеет пакетами акций крупных банков. Ватикан – земельный собственник мирового масштаба и совладелец сети отелей «Хилтон» в Италии.
Мормонам из Церкви Иисуса Христа святых последних дней принадлежат десятки американских школ, типографии, несколько газет и журналов и большая часть острова Гавайи. Мормоны – крупнейшие инвесторы игорного бизнеса в Лас-Вегасе.
Таинства по прейскуранту
Никулин Владимир
Алексий II уверяет, что четкого прайса на таинства не существует, а священники собирают только пожертвования церкви, кто сколько даст – на том и спасибо. Я взял свою подругу и поехал с ней по церквям московским. Первым делом заглянули в главный храм – Христа Спасителя.
Как человек неверующий, я не знал, к кому обращаться с вопросом о венчании. Я-то наивно полагал, что батюшку надо отловить и с ним договариваться. Ан нет, все дела ведёт служительница храма, продающая свечечки.
– Как бы нам обвенчаться в храме Христа, нашего Спасителя? – поинтересовался у неё.
– Приносите свидетельство о браке, мы вас обвенчаем, – меланхолично ответила она. – Стоит это полторы тысячи.
– Полторы тысячи чего?
– Рублей, конечно.
Для меня эта сумма не бог весть какая огромная, но все же решил торговаться. Оказывается, торг уместен.
– А у нас денег маловато на свадьбу, – говорю. – Можно как-то подешевле это устроить?
Осмотрев с ног до головы мою спутницу в шиншилловом манто, служительница хмыкнула, видимо, уловила подвох.
– Ну, – глаголила, – если уж совсем у вас с деньгами плохо, то можем и бесплатно обвенчать. Не ходить же вам, как нехристям, невенчанными.
Ответ меня порадовал. Значит, и правда можно на халяву обвенчаться. Да и какой смысл отваживать клиента, когда весь первый этаж храма занят магазинчиками, продающими церковные атрибуты, книжки, косыночки и сувениры. Бизнес есть бизнес.
Следующей решили проверить церковь в Новодевичьем монастыре. Сразу направился к служительнице за конторкой, торгующей свечами. Цену нам объявили ту же (полторы тысячи рэ), но торг оказался уже неуместен. Нас опять подвело шиншилловое манто. Как только взглянула служка на него, так и торговаться не стала.
Отправились в Подмосковье – в надежде, что хоть там цены будут пониже. Но в церкви Троице-Сергиевой лавры нам объявили сумму пожертвования за обряд венчания и вовсе в 2000 целковых. После непродолжительных дебатов цену скостили до 1000. И то лишь после того, как я сослался на храм Христа Спасителя и их расценки в 1500 рублей.
Все понимаю. Церковь в общем-то это контора, которая живёт на самоокупаемости – сколько прихожан, столько и заработка. С этой точки зрения ничего против не имею. Но вот когда я в химчистку сдаю вещи, то плачу по твердому прейскуранту за услугу. Химчистка платит налоги, и мне кажется, напрасно платит. Назвали бы чистку одежды не услугой, а таинством, а плату пожертвованием – и от налогов могли бы освободиться. Ведь для меня, как человека, далекого от химии, огромное таинство составляет сам процесс химической чистки изделия. Налоги должны платить все. Даже те, кто от государства отделен. Ведь услугами, оказываемыми государством, пользуется и РПЦ, значит, и платить должна наравне со всеми.